Специальный корреспондент "Курсора" Макс Лурье передает из Москвы:

 Первый день официального визита Авигдора Либермана в Россию начался в неоготическом особняке Саввы Морозова, где ныне размещается Дом приемов российского МИДа. Парадный зал, в котором не так давно заседала "большая восьмерка", был определен местом встречи израильского министра иностранных дел с его российским коллегой Сергеем Лавровым.

От гостиницы "Гранд Мариотт", где разместилась израильская делегация, до особняка –минут сорок неторопливого хода. Или пять минут на черном "Мерседесе" в сопровождении милицейских мигалок.

По протоколу Либерман и Лавров должны были выйти к журналистам минут на пять, покрасоваться перед фото- и видеокамерами, обменяться приветствиями и уединиться на час-полтора среди рыцарских доспехов, позолоченных канделябров, тяжелых гобеленов и прочих услаждающих взор предметов, любовно расставленных здесь архитектором Федором Осиповичем Шехтелем в конце XIX века.

Чтобы явление министров снимающему и пишущему народу прошло максимально организованно, журналистов попросили прибыть в особняк заблаговременно и в четком соответствии заранее составленным спискам. У входа списки эти сверяли с журналистскими удостоверениями и паспортами, после чего предлагали встать у стены и ждать более детальной проверки. "Чем меньше самодеятельности, тем быстрее", - повторял при этом крупный мужчина с наушником в ухе, обводя взглядом-рентгеном очередного подателя удостоверения.

У стенки, где накапливалась заподозренная в излишней самодеятельности публика, преимущественно звучала арабская речь. Или русская, но с сильным арабским акцентом. На иврите не говорил никто. А если и говорил, то только для того, чтобы за державу не было обидно. Хотя обидно и было. На каждого израильского журналиста приходилось не меньше пяти арабских. А на одну телекамеру Девятого телеканала только "Аль-Джазира" ответила тремя.

Из накопителя у стенки арабо-израильскую сборную, слегка разбавленную российскими телевизионщиками и фотокорами, провели к скамейке, где подвергли личному досмотру, который, впрочем, заключался в просьбе все выложить из карманов и обратно все это же в карманы положить.

"Строго у нас, но вы должны понять", - прокомментировал скамеечные изыскания еще один крупный мужчина в штатском. Израильские журналисты в ответ улыбнулись. Российские пожали плечами. Арабские гордо прошествовали к фонтану у парадного крыльца, где было вновь предложено "скопиться и не расходиться".

С площадки у парадного входа, вознесенной над фонтаном на десять ступенек, на интернациональное скопление взирали несколько чиновников в однотипных черных костюмах. Сверкнула под солнцем и мгновенно погасла лысина замминистра иностранных дел Александра Салтанова, который, выглянув из дверей, что-то руководяще скомандовал и исчез.

Вслед за этим граждане с наушниками принялись формировать из непослушных журналистов некое подобие колонны, которую после наставительного: "Двигаемся и не отстаем!" повели в "святая святых".

Длинный стол, водруженный последи парадной залы, был уставлен букетами цветов и бутылочками с минералкой. Если цветы, как и все прочие мебельно-декоративные изящества, на журналистов особого впечатления не произвели, то вода вызвала самую однозначную реакцию. "А нам?" – молвил кто-то из умирающих от жажды (в том числе и по причине раннего утра) российских коллег.

Человек в наушнике смерил человека с телекамерой презрительным взглядом, не удостоив ответом. Хотя по всему было видно, что и ему тоже хотелось пить.

"Это как это… Как Кинерет, вода - да, палестинцам - нет", - подвел политическую базу под водный кризис в одном отдельно взятом особняке представитель арабской прессы. Другие арабские коллеги ответили на его вызов радостным смехом.

Возможно, водная проблема получила бы закономерное продолжение, если бы в этот момент из боковой двери не появились Лавров, Либерманом и сопровождающие их лица. Лавров, описав дугу, сел спиной к окну, Либерман – по прямой – занял позицию напротив. Фотокамеры защелкали, как на передовой. И щелкали, не переставая до тех пор, пока не поступила команда "Хватит!" с последующим очищением помещения от журналистов.

Во дворе реванш уже взяли представители неснимающих СМИ, которые принялись вызванивать свои редакции, чтобы передать те немногочисленные слова, услышанные между щелчками фотокамер. Про то, что внешнеполитические ведомства России и Израиль придают особое значение данному визиту, намереваются обсудить целый комплекс вопросов и содействовать продвижению мирного процесса.

Журналисты интернет-изданий явно скучали. Свободного интернета в особняке не оказалось, так же как и пресс-центра, откуда можно было перегнать фотографии и информацию. Зато был все тот же фонтан, где следовало "скопиться и не расходится", но зато с видом на журчащую и по всем признакам холодную и освежающую воду.

Мужчина в светлом пиджаке и без наушника тем временем обходил журналистов и интересовался, не намерены ли они задать вопрос на пресс-конференции. Получив утвердительный ответ, мужчина предлагал прямо сейчас продиктовать ему этот вопрос, дабы затем распечатать его (вопрос) на компьютере. "Таков у нас порядок!" – пояснял он.

"А у нас принято, чтобы на пресс-конференции вопросы задавали журналисты", - сказал на это представитель арабской прессы, кажется, из Сирии.

"Возможно, - парировал составитель вопросника, - но так порядка не будет. К тому же мы сделаем там, чтобы вопросы не дублировались".

Мы с коллегой Женей Финкелем из Newsru.co.il тоже подошли для регистрации вопроса. "Меня интересует, отдает ли себе отчет МИД РФ в том, что поддерживает отношения с организацией ХАМАС, ответственной, в том числе, и за убийства российских граждан?" – сформулировал вопрос Финкель.

 

"Не уверен, что на ваш вопрос последует ответ", - выразил сомнения чиновник, но записал все дословно. Когда же представитель "Курсора" начал, было, говорить, что его интересует вопрос о поставках российского оружия в Сирию и Ливан, чиновник подвел черту: "Слишком много вопросов. И так не успеем". С чем и удалился. Видимо, печатать на компьютере.

 

Тем временем арабские журналисты, оккупировав скамейку напротив фонтана, мирно покуривали, перебрасываясь фразами о том, какие хитрые вопросы они подготовили для Либермана. "Это будет ловушка", - усмехнулся один из них. Но продолжать не стал.

Спустя еще пять минут журналистов пригласили в конференц-зал. Ввели туда черным ходом, минуя парадные холлы и лестницы. После чего предложили терпеливо ждать.

Ждать пришлось больше часа. Без права на перекур и глоток свежего воздуха. Арабские журналисты джентельменски уступили лучшее место корреспонденту Девятого канала Анне Раевой, поинтересовавшись, откуда прибыла столь прелестная дама. "Из Израиля", - ответила прелестная дама. Вопросов больше не возникало.

До тех самых пор, пока в зале вновь не появились долгожданные Либерман с Лавровым. Они вошли явно довольные другом. Либерман, которые вначале встречи был сосредоточен и напряжен, расслабился и даже позволил себе улыбку. Лавров выглядел более отстраненным, хотя настроение израильского коллеги постепенно передалось и ему. Особенно в тот момент, когда Либерман пошутил по поводу того, что в Израиле будут отмечать юбилей Пушкина даже шире, чем в России.

Лавров отреагировал на этот выпад не сразу, но дождавшись подходящего момента сказал, что приложит все усилия, чтобы размах пушкинских торжеств все-таки не уступал фестивалям в Ашдоде и Ашкелоне. Собравшиеся понимающе захлопали, хотя на пресс-конференциях подобного уровня выражать эмоции подобным образом и не принято.

Вообще было понятно, что Лавров и Либерман хорошо понимают друг друга. Стоило Либерману подметить, что корреспондент радиостанции "Коль Исраэль" Наталья Каневская мирно соседствует с журналистом из Саудовской Аравии, как Лавров тут же припомнил, что саудовская инициатива также обсуждалась в ходе завершившейся встречи, а Либерман изящно завершил мысль, предложив активнее использовать для достижения мира русский язык, который уже помог сближению журналистов из Израиля и Саудовской Аравии.

"Пример для подражания есть", - согласились оба министра.

Либерман явно озадачил арабских журналистов, сказал, что хоть сегодня, прямо из Москвы, вылететь в Дамаск на переговоры с сирийским президентом Башаром Асадом. Как, впрочем, и с любым лидером, который согласится на диалог с Израилем без предварительных условий. "Когда все заранее ясно и решено, то и говорить не о чем", - пояснил Либерман.

Сложно сказать, чего именно ожидали представители арабской прессы от "израильского ястреба", но после этой фразы у них отпала охота "ловить" Либермана на вопросах по поводу "ужасов сионистской оккупации" вообще и сектора Газы в частности. Палестинская проблема и вовсе сошла с повестки дня после того, как Либерман пояснил, что 1967 года на территории Иудеи, Самарии и сектора Газы вообще не было ни одного еврейского поселения, но это ничуть не приблизило Израиль к миру с арабским окружением. Как и односторонний вывод еврейских поселений из Газы.

 

И Лаврову, и Либерману явно было приятнее говорить о сближении двусторонних интересов и новых проектах в самых разных сферах, включая космос и высокие технологии. По крайней мере, звучали эти слова гораздо убедительнее туманных перспектив по поводу ближневосточного урегулирования. А из сказанного можно было понять, что…

…Израиль примет участие в Московской конференции по Ближнему Востоку;

…Россия предпримет ряд шагов по урегулированию иранской проблемы (в связи с деликатностью темы, никакой деталировки сделано не было);

…Израиль будет продвигаться к урегулированию на основе "Дорожной карты" (о плане "двух государств для двух народов" на пресс-конференции не было сказано ни слова);

…Россия будет играть роль активного посредника в продвижении процесса ближневосточного урегулирования, уважая при этом право договаривающихся сторон самостоятельно определять повестку дня переговоров;

…и Израиль, и Россия будут и далее придерживаться в сфере экспорта вооружений той позиции, которая не нарушает стратегического баланса сил в регионе.

И самое главное: Россия поддерживает идею комплексного урегулирования на Ближнем Востоке, открывает принципиально новые подходы к решению арабо-израильского конфликта.

Уже потом, в кулуарах, стало известно, что Лавров и Либерман говорили не только о глобальной политике, но и обсуждали вопросы, непосредственно связанные с жизнью бывших россиян в Израиле. В частности, шел вопрос о ретроактивном начислении российских пенсий репатриантам – прежде всего ветеранам Великой Отечественной войны и блокадникам Ленинграда. По словам Либермана, "тут наметился серьезный прорыв".

Что же до вопроса об отношении России к ХАМАСу, который тщательно записал чиновник МИДа, то такой не прозвучал. "Время у господина Либермана, к сожалению, ограничено", - констатировал распорядитель пресс-конференции.

Впрочем, ограниченным оказалось не только время. На встречу с Медведевым и Путиным журналистов (за исключением двух-трех счастливчиков) уже не позвали. "Место встреч очень ограничено", - пояснил все тот же чиновник.

Оставшихся вновь собрали возле фонтана и организованно вывели из особняка. Того самого, который, как считают литературоведы, послужил прообразом дома булгаковской Маргариты. Помните: "Маргарита Николаевна со своим мужем вдвоем занимали весь верх прекрасного особняка в саду в одном из переулков близ Арбата. Очаровательное место! Всякий может в этом убедиться, если пожелает направиться в этот сад. Пусть обратится ко мне, я скажу ему адрес, укажу дорогу — особняк еще цел до сих пор.."

 

Cчитается, что Маргарита вылетела из окна второго этажа дома на Спиридоновке, 17 и полетела "на юг, вон из города". Министерский кортеж отправился из города по земле к президенту Медведеву. А к Путину все-таки по воздуху. Российский премьер встретился с Либерманом в Санкт-Петербурге, где в этот день открывал завод Nissan. Однако об этом - особый рассказ.