Стеклянный потолок привносит в интерьер здания гармонию цвета и света. Искусственно создаваемый для репатриантов «стеклянный потолок» привносит дисгармонию в их жизненное пространство. Стас Мисежников, депутат Кнессета от партии «Наш дом Израиль» считает своим долгом устранить дискриминационные барьеры, пробить «стеклянный потолок», насаждаемый дважды соотечественникам.

Витамин «Р»

 

«Стеклянный потолок» - таким термином обозначили американские социологи в начале 1980-х годов форму своеобразной дискриминации - невидимые и формально не обозначенные барьеры, которые препятствуют карьерному росту женщин и представителей меньшинств. За несколько десятков лет расшифровка термина пополнилась новым содержанием.

- Стас, насколько распространено явление «стеклянного потолка» в Израиле?

- К сожалению, это явление достаточно ощутимо в Израиле. В нашей стране развита своеобразная форма протекции, получившая в народе яркое определение «витамин Р. (пи)». Он «прописывается» людьми, имеющими определенное положение и влияние в обществе, тем, кто ходил с ними в детский сад, в школу, кто служил в одном армейском подразделении, кто знаком по годам учебы в институте. Бывшему однокашнику влиятельного человека или тому, у кого широкий круг таких знакомых, гораздо легче идти по жизни, чем прокладывать свой путь репатрианту – вне зависимости от количества прожитых в Израиле лет: одинаково непросто, как прибывшим в страну в 70-е, так и в 90-е годы, преодолевать преграды и барьеры, доказывая свою состоятельность.

- Вы испытали на себе действие «стеклянного потолка»?

- Нет, как это не покажется парадоксальным.

- Неужели воспользовались «витамином Р.»?

- Отнюдь. Свой путь я прокладываю исключительно собственными усилиями. Я репатриировался в страну 13-летним подростком, и всегда чувствовал, что Израиль – мой дом родной. Тогда, 26 лет назад, не было наплыва репатриантов. В школе, в моем классе, я был единственным «русским». Поначалу меня воспринимали как диковинку, опекали, старались помочь, уже на второй день занятий пригласили на море. Когда класс отправился в так называемую «годовую прогулку», и нас разделили по четыре человека на группу, шла борьба, в какую именно четверку я попаду. Скорее всего, мои одноклассники слышали от своих родителей, что надо помогать репатриантам, и старались, как могли. Сегодня я понимаю, насколько ценно было их доброе отношение ко мне и почему удалось довольно гладко преодолеть двойную «ломку» - переходный возраст и период адаптации в новой для меня стране.

- Многим репатриантам неведома подобная теплота приёма, напротив, они жалуются на ледяное к ним отношение. В популярной песне говорится не только про «потолок ледяной», но и «дверь скрипучую». Неужели и двери раскрывались перед вами без скрипа?

- В подростковом возрасте я не до конца понимал, какие сложности абсорбции пережили мои родители, так что теплота приема распространялась лишь на меня и моего младшего брата. Когда пришло время вступать во «взрослую жизнь», я не был знаком с «нужными» людьми, но в то же время не считаю, что двери для меня были наглухо заколочены. Не хочу сказать, что все они легко распахивались, но упорством и стремлением мне удавалось их открывать. Окончив факультет «Политические науки и международные отношения» Тель-Авивского университета, я получил первую степень. Когда понял, что моя специальность способствует интеллектуальному развитию, но не дает возможности карьерного роста, попытался применить свои силы в разных сферах. При министерстве иностранных дел прошел курс кадетов, подразумевающий продвижение по дипломатической карьере. Кстати, данный курс с его многоэтапным экзаменом – один их самых сложных экзаменов, которые мне доводилось сдавать. В итоге «семерка» - семь человек, в том числе и я, дошли до заключительного этапа, но только двое из нас дошли до финиша. Я не попал в «двойку» только потому, что давал ответы вразрез с настроем генерального директора МИДа, который интервьюировал меня, задавая политические вопросы. Тогда, в 1992 году, премьер-министром страны был Ицхак Рабин, а министром иностранных дел – Шимон Перес, которые выражали разные политические взгляды. В ответах по поводу наших арабских соседей я брал за основу тезы Рабина, как лидера государства, в то время как генеральный директор МИДа придерживался позиции Переса, и провалил меня. Это стало для меня наукой: надо знать политическую направленность тех, кто принимает экзамен.

- А наукой выражать собственное мнение такой экзамен не стал?

- Если говорить о собственном мнении, то уже в то время оно было отличным и от Рабина, и от Переса, что в итоге привело меня в партию НДИ, а не в «Аводу». Профессионал, стремящийся занять или занимающий определенное место, обязан разъяснять позицию страны, - конечно, если она не в корне отличается от его идеологии. Дипломаты за рубежом представляют не позиции «левых» или «правых», а государственную политику. Яркий пример тому – Дани Аялон, который был и в «левых», и в «правых», но на финишную прямую вышел в качестве соратника по партии НДИ. Если я бываю за границей не в составе делегации, когда уместен плюрализм, а в единственном числе, то я стараюсь умеренно выражать свои взгляды, потому что в тот момент я представляю позицию государства. Так что, готовясь к дипломатической карьере, во время экзамена я занял взвешенную позицию, а отсев моей персоны не расцениваю в качестве насажденного мне, как репатрианту, «стеклянного потолка», - это был политический отсев.

- Как в дальнейшем складывалась ваша карьера?

- Далее я устроился на работу, и три года был служащим в банке «Леуми». В 1996 году, когда впервые «русская» партия, «Исраэль бэ алия», вошла в правительство, я направил свою биографию Юрию Штерну, и был принят на должность парламентского помощника, опять же, безо всякой протекции. Штерну подошли какие-то мои профессиональные качества, меня привлек его профессионализм. В этой должности я проработал три года, одновременно учился в Тель-Авивском университете, осваивая науку менеджмента, маркетинга и управления бизнесом, и получил диплом 2-й степени. В марте 1999 года вместе с Юрием Штерном присоединился к партии «Исраэль бэйтену», тогда же я поменял место работы – стал начальником отдела маркетинга и обслуживания клиентов в «Купат клалит», где трудился до 2006 года, пока Авигдор Либерман, лидер НДИ, не пригласил меня в Кнессет в качестве депутата. Параллельно продвигался по партийной линии внутри партии: сначала был руководителем отделения Ришон ле-Циона, затем – центрального отделения Гуш Дана, далее – членом узкого секретариата партии «Маскирут». После выборов в Ришон ле-Ционе стал членом ришонского муниципалитета.

 

«Не пущать!»

 

- Ваш послужной список довольно наглядно демонстрируют твердую поступь на жизненном пути.

- У каждого есть своя высота. Человеком движет здоровая амбиция, и он должен подняться на тот уровень, которого заслуживает. Но зачастую израильское общество по отношению к репатриантам действует под лозунгом «Не пущать!»

- Чем характерно явление «стеклянного потолка» для «русской улицы»?

- Какую сферу не затронешь, показатели одинаковы. Например, в Израиль прибыло огромное количество инженеров, выпускников ВУЗов бывшего Советского Союза, грамотных специалистов. Стал ли хоть один из них генеральным директором серьезного производства? В лучшем случае эти люди трудоустроились на технические должности.

Та же картина с мастерами сцены, музыкантами милостью Божьей. Некоторые из них получили места в профессиональных оркестрах, но стал ли хоть один из них дирижером такого оркестра?

Ряд военных офицеров достиг определенной высоты, но дали ли кому-либо возможность дорасти до чина генерала?

Обратимся к структурам госучреждений: всего два процента русскоязычных специалистов занимает более-менее приличные должности, в то время как русскоязычные граждане составляют 20 процентов населения страны.

Такие показатели дают повод сделать вывод, что перед репатриантами выстраиваются барьеры, которые не дают им возможность продвигаться в управленческой иерархии любой структуры.

- Почему об этом умалчивает ивритоязычная пресса, которая в Израиле – «четвертая власть» в большей степени, чем во многих странах? Почему в средствах массовой информации социальные темы русскоязычных репатриантов поднимаются, в основном, в связи со скандалами, преступлениями, с другой негативной подоплекой?

- Подобные тенденции характерны не только относительно «русской улицы». Мы живем в крайне расистской стране, но расизм проявляется не по отношению к «русским», «эфиопам» и т.д. Израильский расизм действует по формуле «Нам чуждо все чужое». Говоря «нам», я имею в виду и себя, потому что живу в стране две трети своих лет. Все «чужое» - непонятно, а потому и подозрительно. «Чужим» может быть и уроженец Израиля, если этот человек родился со слишком смуглым цветом кожи. К нему – пристрастное отношение, его не пропускают в клубы. «Чужим» может являться человек, носящий еврейскую фамилию, например, Авигдор Либерман, но у него заметный акцент. «Чужаком» может быть также человек, прибывший в Израиль в раннем возрасте и говорящий на иврите практически без акцента, но у него «русская» фамилия – Стас Мисежников.

Давайте проследим, кто занимал пост главы правительства нашего государства. Это были люди, служившие в отборных войсках, входившие в состав партий, элитных сообществ, образований. Если, к примеру, появлялся претендент от сефардов, против него голосовали соплеменники-сефарды. То есть «свои» шли против «своих», - так было с Амиром Перецом, с Амрамом Мицне, Давидом Леви. Население Израиля составляют люди, в то или иное время прибывшие в нашу страну. Это же относится к уроженцам страны: даже если не сами они репатриировались, они представляют разные поколения переехавших в Израиль родителей, бабушек и дедушек. Все мы – израильтяне, и все мы нетерпимо относимся к «чужому».

В то же время нас, «русских чужаков», самое большое количество. А потому с нашей стороны больше информационного повода для прессы. Что же касается газет – всегда срабатывает стереотип: негатив быстрее «проглатывается» читателем. Так в 90-х годах появились блондинки-проститутки: чем другим может заниматься женщина с таким цветом волос?! А те, кто привез пару копеек в кармане, угодил в разряд мафиози... Если бы выходцы из Эфиопии проявили большую сплоченность, то и на них бы нашлись ярлыки...

Все мы любим говорить о том, какая замечательная алия прибыла в 90-х годах, как она спасла Израиль, но никто из нас не любит обращать внимание на индивидов, как представителей алии. В одной из своих первых речей с трибуны Кнессета я заявил: «Господа! Возлюбите не алию, а олим!»

- Каким ломом можно пробить «стеклянный потолок», какими приемами вы собираетесь оказывать противодействие подобному явлению?

- С одной стороны, партия «Наш дом Израиль» занимается общеизраильскими проектами. Не зря бразды стратегии нашего государства в свое время вручили лидеру НДИ Авигдору Либерману, выходцу из Молдовы. Не случайно, впервые в истории Израиля, финансовую комиссию Кнессета возглавил бывший москвич Стас Мисежников. Возглавляя эту комиссию, я обращался к ее проблемам не с точки зрения секторальности, а занимался ими как национальными проектами, программами и реформами, которые должны помочь всем категориям населения, в том числе и русскоязычной общине. При этом мы не упускаем из вида те характерные направления, которые сугубо относятся к русскоязычной алие. Достаточно вспомнить, что после рождения в 1999 году НДИ мы назвали нашу партию «Всеизраильской партией с русским акцентом», и все еще правильно так называть нас. Так что именно НДИ является той самой силой, тем самым ломом, который способен пробить «стеклянный потолок». С подобной дискриминацией можно справиться разными методами, в том числе и законодательными мерами. С этой целью мы разработали и внедряем ряд проектов. Это и обучение в целом, и школы, в частности. Это – пенсии репатриантов, заработанные ими в странах исхода. Более чем странной кажется позиция, когда «русские» от партии «Исраэль бэ алия», становясь министрами, назначали генеральными директорами своих подразделений коренных израильтян, хотя среди олим есть более и компетентные специалисты. НДИ, напротив, стремимся давать зеленый свет людям с «русскими» именами, которые достойны занимать высокие позиции в обществе. Не зря главой управления МААЦ стал бывший киевлянин Алекс Вижницер, главой управления по борьбе с дорожно-транспортными происшествия был назначен выходец из Украины Владимир Рубин. Можно назвать еще ряд фамилий, которые представляют различные институты власти. Подобными назначениями мы даем понять израильскому истеблишменту, прессе, да и всему населению страны, что среди тех, кто говорит на иврите с акцентом, есть масса квалифицированных специалистов, способных принести большую пользу Израилю.

Приведу такую статистику: в Израиль, начиная с 1990 года, репатриировалось 12 тысяч инженеров-электриков. Из них лишь 500 человек получили лицензию, позволяющую работать по специальности. Я подсчитал: не выдавая лицензии остальным, обученным профессионалам, наша страна теряет один миллиард шекелей в год, - в такую сумму обходится учеба будущих специалистов. Помимо этого, страна несет убытки, потому что инженеры-электрики работают не по специальности. Ущербно чувствуют себя ситуация и сами дипломированные специалисты. В настоящее время мой законопроект, в рамках которого разрабатываются критерии выдачи лицензий, что в целом изменит сложившуюся ситуацию, подготовлен к прохождению в последнем чтении.

Кроме того, НДИ занимается группами населения, которые уникальны для Израиля: ветераны 2-й мировой войны, труженики тыла, блокадники Ленинграда, узники гетто, чернобыльцы.

Такими направлениями может заниматься только партия, которая изнутри знает ментальность русскоязычных граждан.

- Сколько времени длится ваш рабочий день?

- Иногда – 24 часа в сутки. Когда я занимался маркетингом, и возвращался домой в 10 вечера, не предполагал, что это – слишком раннее время для графика рабочего дня в сегодняшней действительности. Моя жена постепенно свыклась с мыслью, что вышла замуж не чиновника, возвращающегося с работы в четыре часа дня, а за человека с определенными амбициями, и который делает все возможное, чтобы реализовать свои планы и воплотить мечты в жизнь. Наши мечты обладают материальным свойством. Мечтать – это значит стремиться к тому состоянию и положению, которое для вас желанно. Каждый человек должен достичь мечты! Наша задача – помочь людям приблизить мечту.