Биография лидера.

Тот, кто близко знаком с Авигдором Либерманом, знает, что он большой поклонник поэзии Владимира Высоцкого, а диск с его песнями всегда лежит в машине политика. Это неудивительно: некоторые из песен Высоцкого написаны будто про него.

«Посмотрите - вот он без страховки идет...»

Cегодня люди редко употребляют такие слова, как сионизм и патриотизм - идейность нынче не в моде. Но Авигдор Либерман называет себя сионистом ничуть этого не стесняясь. Более того, он постоянно цитирует Зеэва Жаботинского и из идейных соображений живет в поселении Нокдим, что в Иудейских горах.

Он родился в Кишинёве 5 июля 1958 года в семье Льва Янкелевича и Эстер Марковны Либерман. Родители дали новорожденному имя Эвет в честь бабушки Эвы. Она не дожила до рождения внука всего нескольких месяцев. Домашние и друзья звали его Эвиком.   

«В будущем году в Иерусалиме!» - с самого раннего детства Эвик слышал эти слова от родителей. Семья жила как бы в двух измерениях: в советском Кишиневе и в Эрец-Исраэль. Эвик ходил в школу, играл во дворе с ребятами, но, в отличие от своих сверстников, знал, что есть такая страна Израиль и город городов Иерусалим. В Израиле жили его дед, которого он знал только по фотографиям и рассказам мамы, и дядя, брат отца, Иосиф Либерман, убежденный сионист, уехавший в Эрец-Исраэль в далеком 1934.

Отец много рассказывал о годах отрочества и юности, проведенных с родителями в Бухаресте. Лев Либерман был активистом БЕЙТАРа и, как многие молодые евреи того времени, истово верил в сионистскую мечту. Атмосфера этой среды была буквально пропитана горячим желанием уехать на родину предков и построить там свой дом.

Затаив дыхание, слушал Эвик рассказы отца. С самого детства он чувствовал глубокую сопричастность всему, что происходило в Израиле.

В июне 1967 года, когда разразилась в Шестидневная война, Эвику Либерману еще не было и девяти. В те дни они всей семьей отдыхали в Ялте. Мальчик то и дело просил отца включить «Спидолу», вопрошая: «Папа, как там наши?»

Эстер и Лев воспитывали сына в духе идей сионизма, учили его гордиться своей принадлежностью к еврейскому народу. В память Авигдора навсегда врезался эпизод, который он позже описал в статье «Жестоковыйность» в журнале «Русский пионер»:

«Мне лет десять. Едем с родителями в троллейбусе на задней площадке, салон переполнен. Папа и мама говорят между собой на идише. Народ прислушивается, оглядывается на них, начинает сторониться. Новые пассажиры, войдя и поняв, что к чему, стараются побыстрее протиснуться вперед. Родители это замечают и начинают говорить громче. Я, ребенок, чувствую, как сгущается атмосфера. Вокруг нас образуется свободное пространство, все взгляды устремлены в нашу сторону. Так мы и доехали до своей остановки, оставаясь в центре внимания. Эта история стала мне уроком.

В Кишиневе идиш знали многие, но старались говорить на нем только дома. Во времена моего детства и юности антисемитские настроения были сильны и демонстрировать свое еврейство считалось неприличным, а то и небезопасным. К чести моих родителей, они этого не признавали». 

Через десять лет, на комсомольском собрании в институте, на вопрос, почему он едет в Израиль, Эвет ответил с исчерпывающей прямотой: «Я еду в Израиль, потому что я еврей, а все евреи должны жить в Израиле».

Свое двадцатилетие Эвет праздновал уже на Земле Обетованной -

18 июня 1978 года семья Либерман прибыла в Израиль. До сего дня Авигдор бережно хранит авиабилеты, по которым они прилетели.

«Репатриация стала для нас исполнением мечты, воплощением сионистских идеалов, которые были самыми важными в нашей семье. Именно на них меня воспитывали родители, - рассказывал много лет спустя Авигдор Либерман. – Я хорошо помню день нашего приезда в Израиль. Когда мы вышли из самолета, горячий ветер как бы обнял нас и повел вниз по трапу. 

В аэропорту нас встречали родственники, знакомые. Среди них был и старший брат моего отца, дядя Иосиф, который в 1934 году уехал в Эрец-Исраэль. Братья не виделись 44 года! Не передать словами, какая это была встреча!» 
Вообще история Эстер и Льва вполне подходит для голливудского фильма. Ещё в Бухаресте молодой бейтаровец Лев Либерман мечтал добраться до Эрец-Исраэль. Он изучал иврит, был увлечен идеями Жаботинского, слушал его выступления. Но в 1940 году, в соответствии с секретным приложением к пакту Молотова-Риббентропа, советские войска «освободили» Бессарабию, и Лев вместе с родителями и братом Велвлом, который был старше него на два года, вернулся в родной Оргеев, маленький молдавский городок километрах в сорока от Кишинёва.

Потом началась война с Германией. В начале июля 41-го Льва Либермана мобилизовали. Ему было двадцать. Передовая, бои под Новочеркасском, госпиталь, возвращение на фронт, тяжелые бои, отступление. Летом 1942 он попал в плен, чудом выжил в нацистском концлагере и после освобождения снова воевал. Летом 1949 года его, фронтовика, в товарном вагоне отправили в Сибирь на лесоповал. Семь долгих лет он был «спецпереселенцем».

Тот же эшелон с наглухо закрытыми товарными вагонами увозил в сибирскую тайгу будущую жену Льва – знакомую девушку из Оргеева по имени Эстер. Леспромхозы, куда их привезли, находились поблизости друг от друга. Узнав, что Эстер в соседнем леспромхозе, Лев с кем-то передал ей письмо, она ответила. Потом он приехал в лагерный поселок Тайшет, где она работала. Разрешение на брак дал комендант Тайшета. Свадебный ужин молодоженов состоял из стакана семечек, который они купили, возвращаясь от коменданта. «Они грызли семечки и были счастливы. И в те страшные годы была любовь, были мечты, была надежда»,- рассказывал Авигдор Либерман несколько лет назад на ток-шоу «Шабат-тарбут» в тель-авивском театре «Габима». После этих слов в зале раздались аплодисменты, а ведущий - известный журналист и политический обозреватель газеты «Маарив» Бен Каспит заметил: «Тот факт, что ваши родители прошли Сибирь, объясняет многое в вашем характере».

От родителей Авигдор унаследовал целеустремленность, самообладание, несгибаемую волю и горячую любовь к Эрец-Исраэль.

 В Израиле Эвет стал взрослым. Буквально на второй день после приезда юноша нанялся грузчиком в аэропорту Бен-Гурион. В то время устроиться на такую работу было большой удачей. Позднее поселился в киббуце «Нецер Серени», где учил иврит и работал. Еще некоторое время спустя Управление по делам студентов направило его на подготовительные курсы в беэр-шевский университет. Чиновники убеждали Эвета продолжить учебу по той же специальности, которую он начал изучать в Кишиневском сельскохозяйственном институте, приводили разные аргументы, в том числе и то, что мелиорация считается самой что ни на есть сионистской специальностью. Но Либерман давно хотел изучать политические науки. После окончания школы он подал документы на факультет международных отношений Киевского университета, но с «пятым пунктом» поступить в такой вуз в те времена было нереально. Теперь же его мечта сбылась: он приступил к учебе в Еврейском университете в Иерусалиме. Будучи с юных лет страстным книгочеем, молодой человек, помимо юриспруденции, записался еще и на курс по литературе.  

В Израиле об этом увлечении Либермана знают немногие. Еще на третьем курсе Кишиневского сельскохозяйственного института он написал пьесу, удостоенную премии на конкурсе молодых драматургов Молдавии. А после переезда в Израиль его рассказ опубликовала знаменитая парижская газета «Русская мысль», главный редактор которой прислал ему письмо и пригласил к сотрудничеству.

Несколько лет Либерман издавал еженедельную газету на русском языке «Иерусалимский дневник», где регулярно публиковались его статьи, в том числе и «История двух зонтиков». В этом опусе проявились способности Авигдора к политическому анализу и предвидению.

За четыре года до Мадридской конференции по Ближнему Востоку 29-летний Авигдор пишет о лицемерной позиции стран Западной Европы в отношении требований палестинцев и сравнивает ситуацию с 1938 годом, когда в Мюнхене великие державы пожертвовали Чехословакией, «чтобы спасти мир», а на самом деле позволив Гитлеру развязать Вторую мировую войну. «Куда могут привести Израиль наши «миротворцы»? - вопрошает автор и высказывает опасение, что «будут беспечно растрачены все преимущества, завоеванные за десятилетия непрерывной борьбы и многочисленных жертв».

Параллельно с учебой в Еврейском университете Авигдор проходит свои трудовые «университеты», подрабатывая охранником на студенческой дискотеке и ряде других учреждений, в том числе и в Министерстве главы правительства. Когда, спустя годы, Эвет пришел туда в должности генерального директора, начальник охраны узнал своего бывшего подчиненного и удивился: «Ого, как ты продвинулся по службе!»

Имя «Эвет» постепенно трансформировалось в «Ивет». Но в удостоверении личности значилось все же его официальное имя – Авигдор.

Авигдор – одно из имен пророка Моисея и означает «отец всех ограждающих народ Израиля от бедствий». То есть, защитник Израиля. В 20 лет он выбрал себе такое имя для новой жизни в Израиле.

Близкие друзья и сегодня зовут его Эвиком.

После окончания Еврейского университета Авигдор уже знал, в какой сфере применит свои теоретические познания – к тому времени политический «вирус» уже был у него в крови. Еще в университете Либерман вступает в «Ликуд» - партию, созданную Менахемом Бегином и в начале своего существования начертавшую на своих знаменах принципы Жаботинского.

Окончив университет и отслужив положенный срок в армии, Авигдор приступает к работе в отделе менеджмента больничной кассы «Леуми», трудится секретарем столичного отделения Национального профсоюза, входит в состав Совета директоров Иерусалимской экономической компании, где занимается разработкой и внедрением проектов развития столицы. В этой должности он делает упор на создание в Иерусалиме предприятий наукоемкой промышленности. 

В 1981 году Авигдор женится на Элле, с которой он познакомился на подготовительных курсах в беэр-шевском университете. Будущая супруга Либермана репатриировалась с родителями из Ташкента в начале 1979 года. Проходя обучение в колледже имени Давида Елина, по вечерам она подрабатывала поварихой в кафе той самой студенческой дискотеки, где трудился охранником Ивет. «Когда молодежь под утро расходилась по домам, мы с Эллой мыли полы в дискотеке», - вспоминает Авигдор.

В начале 1988 года Авигдор, Элла и их четырехлетняя дочь Михаль переезжают в поселение Нокдим в центре Иудейской пустыни.

«Инициатива переезда принадлежала, конечно же, Эвику, - рассказывает Элла Либерман. - Еще до свадьбы он честно предупредил меня, что хочет жить «за зеленой чертой» просто потому, что евреи должны там жить. Эвик был в этом абсолютно убежден, а он всегда старается жить в соответствии со своими принципами.

 

Наше поселение расположено недалеко от Иродиона - дворца, возведенного царем Иродом на горе, откуда виден весь Иерусалим. Красота там потрясающая! Название Нокдим, что в переводе с иврита означает «пастухи», взято из одной из книг Танаха: там речь идет о «пророке Амосе, который был из пастухов, что жили возле Текоа». Второе, неофициальное, название нашего поселения, Эль-Давид, дано в память о юношах из соседнего поселения Ткоа –Эли Пресмане и Давиде Розенфельде. Эли погиб в Ливане, а приехавший из Америки Давид был зарезан арабами, когда охранял территорию Иродиона. Ему нанесли несколько десятков ножевых ран, причем сделали это те самые арабы, которые часто приходили к нему поболтать за чашкой кофе. Когда обнаружили его тело, кофе еще не остыл. Обоих – Эли и Давида – не стало в течение одной недели. Жители Ткоа поставили на холме палатки и основали новое поселение Эль-Давид.

Пока строился наш дом, мы пять лет жили в маленьком караване: 44 квадратных метра – четыре в ширину и одиннадцать в длину. В этом караванчике родились наши сыновья Коби и Амос. Амоса мы назвали в честь пророка, жившего в этих местах». 

Когда в ходе многочисленных пресс-конференций в по всему миру журналисты спрашивают Либермана, правда ли, что он живет «на оккупированных территориях», тот неизменно отвечает: «Я живу на освобожденных территориях!».

«Несмотря на все трудности, мы ни разу не пожалели о том, что переехали сюда. Жизнь в поселении не сравнима ни с чем, - говорит Ивет. – Это совершенно особая атмосфера взаимовыручки, веселья, шумных застолий... Нокдим – поселок смешанного типа: в нем живут и религиозные люди, и светские. Кстати, и семья у меня тоже «смешанная»: жена и дочь всегда соблюдали традиции, а я с сыновьями регулярно ездил по субботам на футбол - мы болеем за столичный «Бейтар». При всех различиях мы живем очень дружно, никто никому не мешает. Я считаю, что по такому принципу должно существовать все израильское обществе: живи и не мешай жить другим».

В том же 1988-ом, когда Либерманы переехали в Нокдим, из Нью-Йорка после окончания своей каденции постпреда Израиля при ООН вернулся молодой амбициозный дипломат Биньямин Нетаниягу. Друзья познакомили его с Иветом, охарактеризовав последнего как убежденного сиониста и блестящего организатора, и посоветовали им работать вместе. Нетаниягу к совету прислушался.  

Опираясь на Либермана и созданный им штаб, будущий премьер выиграл первичные выборы в «Ликуде» и возглавил партию. А Авигдор был назначен ее генеральным директором.

«Ликуд» тогда находился в катастрофическом состоянии, - вспоминает Ивет. – Местные отделения не работали, партийный долг составлял 46 миллионов шекелей. Когда я впервые пришел в штаб-квартиру - здание Бейт-Жаботински в Тель-Авиве - в новом качестве, то прежде всего попросил показать бюджетные документы. Оказалось, что таковых в принципе не существует: никто толком не знал, сколько партия тратит на агитацию, сколько на оргработу. Денег никто не считал. Многочисленным ликудовским функционерам выплачивались огромные зарплаты. Не существовало даже реестра принадлежащей партии недвижимости. Тогда я выяснил, что некоторые объекты были приобретены Национальной военной организацией в Эрец-Исраэль (ЭЦЕЛ) еще до создания Государства Израиль: в лондонском архиве мы нашли купчую, подписанную лично Зеевом Жаботинским. В 1932 году, находясь за границей (британские власти не давали ему разрешение на въезд в подмандатную Палестину), Жаботинский приобрел для нужд возглавляемой им организации участок земли недалеко от Ришон ле-Циона».   

Ивет перестроил всю работу партии и в финансовом, и в организационном плане. Был введен режим жесткой экономии, и многие сотрудники партийного аппарата лишились своих синекур.

За короткое время с ликудовскими долгами было покончено. В штаб-квартире партии «Мецудат-Зеэв» вместо людей в джинсах и мятых футболках появились молодые люди в костюмах и галстуках, многие из которых говорили с сильным русским акцентом.

Интересно, что Эхуд Барак, возглавив партию «Авода», решил воспользоваться опытом Либермана и избавиться от многочисленных партаппаратчиков. Куда там! Его чуть не растерзали. Функционеры забаррикадировались, пригрозили устроить голодовку, и «солдат номер один», имеющий четыре знака отличия за доблесть, пошел на попятную.

Невозможно переоценить вклад Либермана в победу Биньямина Нетаниягу на первых в истории Израиля прямых выборах премьер-министра. Создавалось впечатление, что Либерман был в нескольких местах одновременно. Ежедневно он мотался из одного конца страны в другой, встречался с активистами, проверял работу координаторов и пропагандистов, проводил собрания.

У Ивета - своя особая система учета потенциальных голосов. Его блокнот был испещрен только ему понятными столбиками цифр и пометок. В ночь с 29 на 30 мая 1996 года, когда в ресторанах и кафе Тель-Авива левые уже откупоривали бутылки с шампанским, празднуя победу Шимона Переса, Либерман был чуть ли не единственным человеком в стране, точно знавшим, что победил Нетаниягу.

Сразу после выборов, в июне 1996-го, Авигдор стал генеральным директором Министерства главы правительства. Это один из ключевых административных постов в Израиле. Недаром журналисты тотчас же стали называть Либермана «директором страны». Впервые на эту должность был назначен «русский» репатриант. «Тогда мне удалось пробить «стеклянный потолок» в первый раз», - говорит Авигдор Либерман.

«На свой необычный манер

Он по жизни шагал над помостом –

По канату, по канату,

Натянутому как нерв».

Министерство главы правительства – своего цитадель административной власти в стране. Либерман координировал работу генеральных директоров всех министерств, вникая во все детали. Вот почему во всех ведомствах, которые он впоследствии возглавлял, ему, в отличие от прочих, не требовались пресловутые «сто дней», чтобы войти в курс дела.

«Авода» оставила в наследство новому правительству колоссальный бюджетный дефицит, застойную экономику и неповоротливые госмонополии. Либерман повел наступление на главные реликты израильского социализма. По его настоянию, Управление госкомпаний из ведения Минфина был передано в подчинение Министерства главы правительства. Это позволило начать процесс приватизации. В бюджет потекли миллиарды шекелей от продажи акций госпредприятий.

В самом министерстве Ивет установил новые порядки: прекратились многочасовые кофепития чиновников, получивших постоянный статус на госслужбе (на иврите «квиют»), а потому уверенных, что уволить их невозможно.

Новаторские идеи Либермана стали новым словом в израильской системе управления.

На посту гендиректора Министерства главы правительства Либерман разработал целый ряд проектов, внесших неоценимый вклад в экономику Израиля. Особенно он гордится двумя своими начинаниями, благодаря которым страна совершила качественный скачок. Речь идет, в первую очередь, о проекте «Компьютер каждому ребенку».

«Это была очень важная и масштабная программа с привлечением частных предпринимателей, - рассказывает Ивет. – Мы раздали компьютеры огромному числу школьников из малообеспеченных семей, которые в 1996 году не могли себе позволить купить ребенку компьютер».

Многие из этих детей стали программистами, компьютерными инженерами, разработчиками новой вычислительной техники.

«Еще одним грандиозным по сложности проектом стала программа переквалификации репатриантов из бывшего СССР для работы на предприятиях хайтека. Десятки тысяч людей прошли тогда обучение и устроились на работу».

Так ускоренными темпами начала развиваться израильская отрасль высоких технологий. Так начинался тот Израиль, который впоследствии назовут start-up nation - страной инноваций.

Казалось бы, всё настолько очевидно, что дополнительные разъяснения не требуются. Однако израильская бюрократия, не желавшая терять теплые места, заняла круговую оборону, чтобы противостоять реформам.

«В Израиле соотношение сил между бюрократией и теми, кто пытается реально работать, складывается, увы, не в пользу последних, - сетует Либерман. – Причем независимо от того, какое правительство находится у власти: правое или левое. У бюрократии нет политической окраски».

Об этом же писал в своей книге «Пять лет среди евреев и мидовцев» посол России в Израиле легендарный журналист Александр Евгеньевич Бовин. Ивету в этой книге посвящена отдельная глава. По сути, это его первая литературная биография.

«Либерман – удивительная личность, высшее достижение «русской» алии в Израиле, - пишет Бовин. - Прорвавшись на политические высоты (его сверхзадача на посту гендиректора Министерства главы правительства – координация деятельности всей государственной машины), Либерман попал под шквальный огонь традиционно левого истеблишмента.

 На мой взгляд, Авигдор - энергичный, умный, решительный политик. Дельный человек. В контексте «мирного процесса» Либерман – на правых жестких позициях. Главное для него – безопасность Израиля. Не «земля в обмен на мир, а «мир в обмен на мир».

Либерман – за развитие израильско-российского сотрудничества. Но вовсе не потому, что он так уж любит Россию. А потому, что он безгранично предан Израилю и убежден, что сотрудничество с Россией отвечает интересам Израиля».

Уже закончив свою каденцию посла, Бовин неоднократно наведывался в Израиль.

«С кем из израильских политиков Вы пошли бы в разведку?» - задавали Бовину свой любимый вопрос ветераны Великой Отечественной на его многочисленных встречах с читателями. Александр Евгеньевич неизменно отвечал: «С Либерманом - на него можно положиться».

В канун выборов 1999 года Бовин прибыл в Израиль в качестве корреспондента газеты «Известия». Естественно, его тут же начали осаждать израильские журналисты. В одном из интервью на вопрос, кому из израильских политиков он симпатизирует, бывший посол ответил так:

 «Новый век выводит на политическую арену новое поколение политиков – динамичных, прагматичных, уверенных в себе. Одним из наиболее ярких представителей новой политической волны является Авигдор Либерман».

С тех пор прошло немало лет, но основные черты характера Либермана, подмеченные Бовиным, остались прежними.

В сентябре 1998 года Ивет сделал последнюю попытку напомнить руководству «Ликуда», что партия создавалась не для того, чтобы служить теплицей для «наследных принцев» и функционеров.

Он призвал «Ликуд» вернуться к своим идеологическим истокам, бороться за безопасность Государства Израиль и отстаивать национальное достоинство еврейского народа.

Но призывы Либермана не были услышаны, и он окончательно убедился, что партия, когда-то имевшая четкую идеологию и принципы, превратилась в пестрое сборище случайных людей, единственная цель которых – прийти к власти любой ценой.

Тогда Ивет решил действовать самостоятельно. 3 января 1999 года, на пресс-конфенции в тель-авивском Доме журналиста «Бейт-Соколов», он объявил о создании политической партии под названием «Исраэль бейтейну» (Наш дом Израиль), во главе которой будет баллотироваться в Кнессет 15-го созыва.

«НДИ выдвигает программу национального обновления и реформ во всех сферах жизни государства», - заявил Либерман.

Партия «Наш дом Израиль» четко сформулировала свои основные принципы в области обороны и безопасности, внешней политики, экономики, здравоохранения, экологии,  судебной системы и, разумеется, в отношениях государства с его новыми гражданами – репатриантами из бывшего СССР.

«Мы все - кто раньше, кто позже - приехали в Израиль с одной целью: применить свои знания и опыт на благо этой страны,- подчеркнул Авигдор. – Но израильский истеблишмент, который на словах так любит превозносить заслуги нашей алии, встал стеной на нашем пути, всячески препятствуя тому, чтобы выходцы из бывшего СССР заняли достойное место во властных структурах, университетах, советах директоров крупных компаний, бизнесе, больницах и школах. Кроме морального ущерба, дискриминация «русских» израильтян наносит огромный экономический ущерб хозяйству страны. Партия «Наш дом Израиль» приложит все усилия, чтобы разбить «стеклянный потолок» и покончить с этим явлением во всех его проявлениях и на всех уровнях».   

Пресс-конференция Либермана вызвала огромный резонанс в израильском обществе. Список НДИ поддержали многие известные деятели русскоязычной общины, а также разочаровавшиеся в «Ликуде» ивритоязычные израильтяне. На состоявшихся 17 мая 1999 года парламентских выборах НДИ завоевала 4 депутатских мандата. Именно «завоевала». Борьба была трудной: истеблишмент использовал против Либермана все возможные средства, пускался на любые ухищрения. В течение всей предвыборной кампании противники Либермана утверждали, что партия «Наш дом Израиль» не пройдет электоральный барьер.

Накануне дня выборов, согласно опросу, проведенному одним из ведущих статистиков страны Миной Цемах, НДИ еле-еле набирала один мандат, а в результате получила четыре, что в два раза превышало необходимый для прохождения в Кнессет минимум. Этот эпизод лишний раз доказывает всю несостоятельность политических прогнозов, основанных на недобросовестных исследованиях общественного мнения. Недаром день выборов часто называют Судным днем социологов.

«За прошедшие 20 лет немало партий-«однодневок», созданных перед выборами, в скором времени уходили в небытие, - написал Авигдор Либерман на своей странице в социальной сети Фейсбук в «день рождения НДИ», 3 января 2019 года. - Мы противостояли многим силам, объединившимся, чтобы унитожить нашу партию, но благодаря нашим единомышленникам, нашим избирателям, партия выстояла».

17 мая 1999 года состоялись не только парламентские, но и вторые (и на данный момент последние) прямые выборы премьер-министра. Победу одержал Эхуд Барак, лидер блока «Единый Израиль», сформированного из партий «Авода», «Гешер» и «Меймад». Авигдор Либерман, верный своему предвыборному обещанию присоединиться только к правому правительству, предпочел остаться в оппозиции.

В первые дни работы Кнессета 15 созыва Либерман призвал все партии правого лагеря к объединению, с тем чтобы консолидировать оппозицию. Но на его призыв откликнулся только председатель парламентского блока «Национальное единство» лидер партии «Моледет» («Отечество») Рехавам Зеэви (армейское прозвище - Ганди).

Либерман и Зеэви договорились о создании объединенной фракции «Наш дом Израиль–Национальное единство».

Тандем Либерман-Ганди вызвал, мягко говоря, недоумение среди политиков, журналистов и общественных деятелей. «Что у этих людей может быть общего? - вопрошали политические обозреватели. - Либерман репатриант из бывшего СССР, Рехавам Зееви – представитель шестого поколения своей семьи в Эрец-Исраэль. Зееви - генерал, принимавший участия во всех войнах Израиля. Либерман – солдат-резервист. Да, еще и разница в возрасте тридцать с лишним лет»,

«Наш союз с партией НДИ символизирует основные принципы сионизма: алию, заселение Эрец-Исраэль и защиту родины», - отвечал им Рехавам Зеэви.

17 октября 2001 года министр туризма Зеэви был в упор расстрелян террористами в иерусалимской гостинице «Хаят».

«Погиб наш товарищ по оружию, - сказал Авигдор Либерман на траурной церемонии. – Он был одним из «последних могикан» поколения ПАЛЬМАХа - людей, создававших эту страну и защищавших ее всю свою жизнь. Он был офицером и джентльменом, и погиб как солдат в борьбе с террором. Всей своей жизнью и даже своей смертью Ганди преподал нам всем очень важный урок. На первом плане для него всегда были преданность идее и готовность заплатить за нее дорогую цену. Он непоколебимо верил в правильность избранного пути, не обращал никакого внимания на опросы и рейтинги, никогда не изменял себе ради власти и привилегий».

«Солдат номер один» Эхуд Барак, став премьер-министром, пытался заключить мирный договор с тогдашним президентом Сирии Хафезом Асадом и «ради мира» был согласен на отступление с Голанских высот.  

Партия «Наш дом Израиль» встала во главе общественного протеста против передачи Сирии суверенной территории Израиля взамен на договор, который не стоил даже листа бумаги, на которой был написан. 

«Мы возили на ознакомительные экскурсии на Голаны десятки тысяч репатриантов со всей страны, - вспоминает Либерман. - Организовали 500-тысячный митинг под лозунгом «Я не уйду с Голан!» на площади Царей Израиля в Тель-Авиве. Во многих городах провели конкурсы бардовской песни под девизом из Высоцкого «Ведь это наши горы! Они помогут нам!»  И нам удалось остановить этот губительный процесс. Весной 2011 года в Сирии началась гражданская война. Страшно подумать, что было бы, если бы Голаны принадлежали режиму Башара Асада. Боюсь, «Хизбалла» и Иран уже вплотную подошли бы к Кинерету».

В феврале 2001 года Эхуда Барака на посту премьер-министра сменил Ариэль Шарон. В новом правительстве Авигдор Либерман был назначен министром национальной инфраструктуры.

В политической карьере Ивета начался новый этап. 

Занимая различные министерские посты в шести правительствах, Авигдор Либерман решал важнейшие государственные задачи. Он продвигал национальные проекты, совершенствовал инфраструктуру и транспорт, боролся с иранской ядерной угрозой, реализовывал на практике разработанную им новую внешнеполитическую доктрику Израиля, способствовал укреплению оборонной мощи ЦАХАЛа.

Его стратегия успеха - настойчивость и упорный труд.

Послужной список Либермана говорит сам за себя:

• Министр национальной инфраструктуры
• Вице-премьер, министр транспорта
• Вице-премьер, министр стратегического планирования
• Вице-премьер, министр иностранных дел
• Министр обороны

Такого огромного и разностороннего опыта нет ни у одного израильского политика, кроме премьер-министра Биньямина Нетаниягу. Но и этот пост – вполне достижимая для Авигдора цель.

 «Но, должно быть, ему очень нужно пройти

четыре четверти пути...»

Авигдор Либерман - министр национальной инфраструктуры

В его ведении – земельные ресурсы, водное хозяйства, электроэнергетика, газ, нефть, геологоразведка. 

Буквально в первые дни работы в новой должности Авигдор вытащил «из-под сукна» проекты опреснительных установок. Сколько времени они там пролежали, никто точно не знает. И это при остром кризисе водоснабжения, на фоне постоянных разговоров о грозящей стране засухе и обмелении Кинерета!       

Либерман дает старт строительству опреснительных установок и водоочистных сооружений. В результате преодолен многолетний дефицит водных ресурсов, а Израиль становится мировым лидером в области производства опресненной и очищенной воды.

«Мне удалось тогда заложить фундамент реформ в сфере управлением водным хозяйством, - рассказывает Либерман. - Переход на опреснительные установки стал без преувеличения переворотом! Пришлось ломать множество бюрократических препон. Мы начали строительство первой установки в Ашкелоне, крупнейшей на Ближнем Востоке, выпустили целый ряд тендеров на производство сотен миллионов кубометров пресной воды. Процесс стал необратимым. Все проекты, связанные с более широким использованием очищенных и переработанных сточных вод и их применением в сельском хозяйстве, было инициированы в период моей работы в Министерстве инфраструктуры. К этому времени относится и самый удачный пример использования профессионального опыта ученых-репатриантов из бывшего СССР: предложенные ими технические решения очень помогли в моей работе».

По инициативе и под руководством Либермана был разработан Закон о природном газе, благодаря которому начался поиск, а позднее и разработка израильских газовых месторождений.

Во главу угла министр инфраструктуры Авигдор Либерман поставил такие проекты национального значения, как строительство новой мощной электростанции в Ашкелоне, прокладка газопровода от месторождений на прибрежном шельфе Израиля и многие-многие другие.

Необходимо отметить два очень важных момента:

Буквально с первых дней работы Либермана в каждой новой министерской должности в ведомстве начинались масштабные перемены.

1. Инициированные им во всех министерствах реформы, разработанные под его руководством проекты, нововведения и нестандартные подходы продолжали жить, развиваться и реализовываться и после его ухода с должности.

После парламентских выборов-2003 Авигдор Либерман назначен и вице-премьером, и министром транспорта, а также сопредседателем Смешанной российско-израильской межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству.

Авигдор Либерман – министр транспорта

На посту главы Минтранса Либерман в считанные дни запускает процесс приватизации государственной авиакомпании «Эль-Аль». «Когда я вступил в должность, буквально через неделю ко мне пришли председатель совета директоров и гендиректор авиакомпании, - рассказывал Ивет. - Они мне прямо сказали, что «Эль-Аль» находится в состоянии клинической смерти. Я ответил, что, по моему мнению, единственное спасение – в приватизации компании. Этот процесс мы осуществили всего за два месяца. Ни до, ни после никому не удавалось подобное в столь такие сроки».

Впервые в истории страны государство продавало акции своей компании на бирже, и каждый желающий мог их приобрести. В результате госказна пополнилась сотнями миллионов шекелей, а «Эль-Аль» впервые за много лет закончил год с прибылью, а не с убытками.

Кстати, когда в кулуарах международного авиакосмического салона в аэропорту Ле-Бурже под Парижем Либерман встретился с президентом концерна «Боинг», тот поинтересовался, каким образом удалось так быстро приватизировать «Эль-Аль». «Я сотрудничаю с вашей компанией пятнадцать лет. О необходимости ее приватизировать говорили все ваши предшественники в должности говорили, но никому это не удавалось», - недоумевал топ-менеджер. В ответ Либерман пошутил, что досконально изучил все проблемы отрасли еще в период своей работы грузчиком в аэропорту «Бен-Гурион».

Вообще судьба Авигдора регулярно проделывала с ним почти немыслимые кульбиты. Сперва он работал охранником у входа в здание Министерства главы правительства, а всего десятилетие спустя вошел в него уже генеральным директором. По приезде в Израиль он возил чемоданы на грузовой тележке в аэропорту «Бен-Гурион», а впоследствии не раз приезжал туда с инспекцией в должности министра транспорта. 

В апреле 2003 года, сразу после вступления в должность главы Минтранса, Либерман отправился на строительную площадку третьего терминала «Бен-Гуриона». К тому времени проект «Натбаг-2000» (ивритская аббревиатура названия аэропорта) безнадежно застопорился, а в народе его в шутку именовали «Натбаг-3000» с намеком на то, что первых пассажиров новый терминал примет лишь через тысячу лет. Турецкая компания, выигравшая тенденр на строительство аэропорта, обанкротилась. На всем пространстве «замороженной» стройки Либерман не увидел ничего, кроме вырытого котлована с одиноким экскаватором на едне.

На следующий день Авигдор вызвал к себе начальника Управления аэропортов и дал указание составить график строительства и ежедневно докладывать ему лично о его выполнении.

Через полтора года, в конце октября 2004-го, на фоне играющих всеми цветами радуги фонтанов был торжественно открыт третий терминал международного аэропорта имени Бен-Гуриона. Правда, уже без Либермана. Примечательно, что ни премьер-министр, ни президент Израиля даже не упомянули его имя в числе тех, кто внес решающий вклад в реализацию проекта. О причинах – чуть ниже.

Новый терминал - гигантское сооружение, где только площадь зала вылета составляет 110 тысяч кв.м. Более 100 стоек регистрации пассажиров, десятки магазинов и кафе. В год терминал обслуживает более 10 миллионов пассажиров и по праву считается одним из самых безопасных, красивых и функциональных в мире. И в этом, безусловно, немалая заслуга Авигдора Либермана.

Одновременно с этим идет строительство участка железной дороги, соединяющего аэропорт с Тель-Авивом.

Помимо виртузного проведения процесса приватизации «Эль-Аль» и возведения фактически нового международного аэропорта, у Либермана есть немало других значительных достижений в бытность главой Минтранса. По его указанию создается государственная компания «Израильские железные дороги» («Ракевет Исраэль»), напрямую подчинененная министру. Под его руководством разработан пятилетний план развития железных дорог и начата его реализация. Либерман осуществил реформы общественного транспорта и морских портов, инициировал целый ряд масштабных проектов в области развития транспортной инфраструктуры (были построены новые шоссейные дороги и железнодорожные линии).

Транспортная революция приблизила периферию к центру страны, что дало десяткам и даже сотням тысяч людей возможность найти работу, до которой не нужно добираться часами.

 За свою деятельность на посту министра транспорта и огромный вклад в развитие экономики Авигдор Либерман был избран «Человеком года-2003» и получил премию CFO (Chief  Financial  Officers) - организации, объединяющей 600 финансовых директоров крупнейших израильских частных компаний.

В специальном бюллетене, изданном CFO к церемонии награждения, список достижений Либермана всего за год работы в Министерстве транспорта занял несколько страниц.

Но вскоре политика заслонила экономику. В декабре 2003 года премьер-министр Ариэль Шарон, всегда считавшийся последовательным противником односторонних уступок палестинцам и неоднократно повторявший, что «судьба Нецарим (поселение в секторе Газы) не менее важна, чем судьба Тель-Авива», неожиданно выступил с инициативой произвольного ухода из Газы.

В феврале 2004 десять членов правительства (по большей части, от «Ликуда») получили от главы Минтранса письмо. В нем Авигдор Либерман обратился к своим коллегам с призывом объединиться и разработать единую для правого лагеря позицию и программу действий по проблеме израильско-палестинского урегулирования в качестве противовеса плану одностороннего размежевания Ариэля Шарона.   

«В последнее время политики в Израиле и во всем мире изощряются в придумывании всевозможных планов разрешения арабо-израильского конфликта. Плодом таких «размышлений» стали «Дорожная карта», «Женевская инициатива» и т.п. К сожалению, правый лагерь не проявляет при этом никакой инициативы и тем самым ставит себя в положение пассивного наблюдателя, следующего в фарватере излишней политической активности левых, - писал Либерман. – Мы переживаем сейчас поистине судьбоносное для нашей страны и для нашего народа время. Поэтому Национальный лагерь обязан разработать единую программу действий в качестве реальной альтернативы размежеванию».

Однако этот призыв не был услышан.

Весной 2004 года Авигдор Либерман выносит на суд общественности свой «План обмена территориями и населением». В нем предлагается физически разделить два народа: евреев и арабов. По мнению специалистов, план Либермана на самом деле представляет собой единственную достойную альтернативу всем предшествующим программам урегулирования палестино-израильского конфликта. Альтернативу и с точки зрения выявления причин конфликта, и с точки зрения конечной цели.

Все прочие проекты предусматривали, с одной стороны, создание мононационального («очищенного» от евреев) палестинского государства, а с другой - превращение Израиля в двунациональное государство, где арабское меньшинство, составляющее 23 % населения, все больше отождествляет себя с палестинцами и не считает себя израильскими гражданами. На практике эта асимметрия означает все возрастающее давление снаружи и изнутри, способное со временем перерасти в угрозу самому существованию Государства Израиль.

«План обмена территориями и населением нацелен на решение данной проблемы. Его реализация позволит превратить Израиль в максимально однородное по составу населения государство, - объясняет Либерман. - Одновременно станет возможным положить конец раздвоению личности у израильских арабов, которые хотят быть и палестинцами, и израильтянами: палестинцами с точки зрения национального самоопределения, а израильтянами - как получатели всех социальных благ, предоставляемых им Государством Израиль».

За прошедшие с 2004 года 15 лет многие политики в Израиле и США выдвигали похожие инициативы как свое собственное изобретение. Либерману это не мешает: «Главное, чтобы это пошло на пользу делу, - говорит он. – Славою сочтемся потом».

Тем временем в начале июня 2004 премьер-министр Ариэль Шарон выносит на рассмотрение правительства план, предусматривавший поэтапную эвакуацию всех еврейских поселений из сектора Газа (ликвидации подлежало 21 поселение) и четырех поселений на севере Самарии, а также полный вывод из этих районов подразделений ЦАХАЛа.

Накануне голосования по этому плану на заседании правительства Либерман, проделав колоссальную работу, сумел убедить ряд министров от «Ликуда», в том числе занимавшего в то время пост министра финансов Биньямина Нетаниягу, выступить против. Таким образом, инициатива Шарона была бы отвергнута большинством голосов.

Наступил «момент истины», одна из поворотных точек в судьбе нашей страны. 

Голосование было назначено на 6 июня 2004 года. Мистическое совпадение: 6 июня 1967 года шел второй день Шестидневной войны, на рассвете которого 38-я танковая дивизия под командованием Ариэля Шарона взяла Абу-Гейлу - самый укрепленный египетский форпост, «ключ к Синаю». Сражение за Абу-Гейлу изучают во всех военных академиях мира. Генерал Ариэль Шарон тщательно готовился к нему...

Ровно 37 лет спустя, теперь уже как премьер-министр, Шарон тоже готовился к важному сражению. Но на этот раз речь шла не о спасении страны, а скорее наоборот. Ему нужно было во что бы то ни стало победить на голосовании министров по плану одностороннего размежевания с Газой. И он придумал, как добиться большинства.

За двое суток до часа «икс» Авигдор Либерман, категорический противник плана Шарона и главный «зачинщик» кампании сопротивления, получил с посыльным пакет. Вскрыв его, Ивет прочитал письмо следующего содержания: «Я, глава правительства Израиля Ариэль Шарон, увольняю Вас, Авигдора Либермана, с поста вице-премьера и министра транспорта». Всего две строчки, которые изменили ход истории.

В соответствии с Законом о правительстве ровно через двое суток отставка вступила в силу, и Либерман уже не мог участвовать в заседании правительства.

Параллельно, в течение этих двух суток, по указанию Шарона министр абсорбции Ципи Ливни «обрабатывала» тех министров, которые собирались голосовать против. Некоторых ей удалось «уломать». В результате 14 членов правительства поддержали план одностороннего размежевания, 7 проголосовали «против». Нетаниягу и нынешняя верхушка «Ликуда» проголосовали «за».

Та же картина и на голосовании в Кнессете 26 октября 2004 года: Нетаниягу и почти вся нынешняя верхушка «Ликуда» поддержали план одностороннего размежевания с Газой.

Разрушение 21 цветущего еврейского поселения и изгнание их жителей привели к власти в Газе террористов ХАМАСа со всеми вытекающими отсюда последствиями: ракетными обстрелами наших городов, диверсионными туннелями и тремя войнами.

История, как известно, не признает сослагательного наклонения. И мы знаем, что политиков, не поддающихся на уговоры и остающихся верными своим принципам, немного. Но все-таки давайте представим, что 6 июня 2004 года правительство отвергло план Шарона. В этом случае история нашей страны пошла бы в совсем другом направлении.

Кстати, вот и ответ на вопрос, почему Авигдор Либерман отсутствовал на торжественном открытии нового тераминала «Бен-Гуриона». Причина проста: несколькими месяцами ранее Ариэль Шарон уволил из правительства самого эффективного министра.

Еще одна деталь. Осенью 2004 года, рассказывая о достижениях своего правительства на открытии осенней сессии Кнессета, премьер-министр Шарон слово в слово повторил все написанное о Либермане в бюллетене организации CFO (Chief Financial Officers). За одним исключением: фамилия «Либерман» не была упомянута ни разу.

Либерман – министр стратегического планирования 

 В марте 2006 года, в результате досрочных выборов в Кнессет, НДИ получает 11 депутатских мандатов. Авигдор Либерман отказывается войти в правительство Ольмерта, так как главным пунктом предвыборной программы партии «Кадима» был объявлен план «Размежевание-2» - одностороннее отступление теперь уже с территории Иудеи и Самарии.

В июле 2006 года начинается Вторая ливанская война. Либерман заявляет, что в такое сложное для страны время не может быть ни оппозиции, ни коалиции, и поддерживает правительство. НДИ формирует оперативный штаб для эвакуации и расселения жителей севера.

После окончания войны перед руководством НДИ встает дилемма: способствовать досрочным выборам всего через полгода после предыдущей предвыборной кампании или присоединиться к коалиции, чтобы стабилизировать ситуацию и дать армии восстановить свой потенциал.

НДИ выдвигает условия вхождения в правительство Ольмерта: снять план «Размежевание-2» с повестки дня и сосредоточить основные усилия не на палестинской проблеме, а на иранской ядерной угрозе и ближневосточной «оси зла» Хизбалла-Сирия-Иран-ХАМАС.

 Обратите внимание: 2006 год. Никто, кроме Либермана, не говорит об иранской ядерной угрозе. Через пять лет, в 2011, в Сирии начнется гражданская война, и ближневосточная «ось зла» проявит себя в полной мере. Иран попытается закрепиться в Сирии и создать плацдарм для нападения на Израиль. Правота и дар предвидения Ивета становятся очевидными для всех. 

 Ольмерт принимает требования НДИ и в октябре 2006 года назначает Авигдора Либермана вице-премьером и министром стратегического планирования.

 Разбит еще один «стеклянный потолок»! Впервые в Израиле на столь высокий и ответственный пост назначен репатриант из бывшего Советского Союза. СМИ пишут, что в стране произошла «бархатная» революция: «русские» прорвались на вершину политического олимпа!

И в Израиле, и за рубежом Либермана называют руководителем национального разведывательного сообщества и сравнивают с Джоном Негропонте, после трагических событий 11 сентября 2001 года назначенным директором Службы национальной разведки США. Именно Негропонте в свое время завел порядок каждое утро представлять президенту США сводный доклад американских спецслужб по главным угрозам для национальной безопасности страны. 

«Либерман – менеджер высочайшего класса, и каким бы министерством он ни руководил, везде добивался отличных результатов. И из Министерства инфраструктуры, и из Минтранса он сделал конфетку», - говорили сотрудники названных министерств своим коллегам из других ведомств. 

«В наше время нет принципиальной разницы между руководством министерством и крупной компанией, - считает Либерман. - Когда на убыточное предприятие приходит грамотный и умелый руководитель, он ставит его на ноги. А плохой руководитель развалит все даже на самом преуспевающем предприятии». 

Из коалиционного соглашения, подписанного 23 октября 2006 года партиями «Кадима» и НДИ: «Авигдор Либерман назначается вице-премьером и министром, ответственным за разработку и осуществление политики Государства Израиль в контексте стратегических угроз его существованию. Свою деятельность на этом посту г-н Либерман будет осуществлять посредством координации работы всех структур разведки и безопасности».

Либерман организует работу нового министерства, создает аналитический центр, формирует специальные группы с участием крупнейших специалистов в области ядерных исследований и военной разведки.

«Я вижу свою задачу в сборе всей имеющейся информации, ее углубленном и всеобъемлющем анализе, а также координации действий всех структур, отвечающих за «иранскую проблему»: это и МИД, и Минобороны, и Моссад, и АМАН (военная разведка), и ШАБАК, и Комиссия по атомной энергетике, и Совет национальной безопасности, - заявляет Авигдор Либерман при вступлении в должность министра стратегического планирования. - Именно так сформулированы мои полномочия в коалиционном соглашении».

 Разработка стратегических решений и механизмов их принятия также входят в сферу деятельности новоиспеченного министра.

Одним из таких решений стало уничтожение ядерного реактора в Сирии, строительство которого находилось на завершающей стадии. 

«Успех нашей работы во многом зависит от соблюдения секретности», - неоднократно повторял Либерман.

Лишь в марте 2018 года Израиль рассекретил одну из самых блестящих операций израильских ВВС, в ночь с 6 на 7 сентября 2007 года уничтоживших ядерный реактор в сирийской провинции Дир аз-Зур.

Английское выражение «think out of the box» означает нестандартно мыслить, использовать нестандартные подходы. Так называлась на иврите – «михуц ле-куфса» – операция по уничтожению сирийского ядерного реактора, известная также под названием «Фруктовый сад».

«Михуц ле-куфса» – это труднопереводимое название военной операции представляется не совсем верным. Внезапная атака на ядерный объект уже была в истории израильских ВВС: речь об операции по уничтожению иракского ядерного реактора в 1981 году. Так что такой подход – уничтожение сирийского ядерного реактора, с тем чтобы помешать этой стране получить в свое распоряжение смертоносное оружие - был как раз стандартным для Израиля.

21 марта 2018 года, выступая в эфире армейской радиостанции «Галей ЦАХАЛ», министр обороны Авигдор Либерман рассказал, как «кабинет безопасности» принимал решение о нанесении удара по сирийскому реактору: «Шли жаркие споры. Одни настаивали на проведении операции, другие были категорически против. Я сразу однозначно выступил за уничтожение реактора». 

Дальнейшее развитие событий показало, что смелое историческое решение, которое мы приняли, было правильным. Весной 2011 года в Сирии началась гражданская война, провинция Дир-аз-Зур была захвачена боевиками террористической организации «Исламское государство». Можно только представить себе, как бы развивались события, будь Башара Асада к тому времени атомная бомба».

 Роль Авигдора Либермана в принятии решения об уничтожении ядерного реактора в сирийской провинции Дир-аз-Зур невозможно переоценить.

В 1981 году, на следующий день после бомбардировки иракского реактора, ведущая британская газета «Таймс» написала, что, разбомбив ядерный реактор под Багдадом, Израиль оказал огромную услугу мировому сообществу.

В сентябре 2007, уничтожив теперь уже сирийский ядерный реактор, Израиль оказал мировому сообществу не менее важную услугу.

На посту министра стратегического планирования Авигдор Либерман ведет переговоры с министром иностранных дел Германии, генеральным секретарем НАТО, Верховным комиссаром Евросоюза по внешней политике и безопасности. Центральная тема консультаций – иранская ядерная угроза.

«Процесс «чемберленизации», охвативший большинство западных лидеров, полная недееспособность ООН во всем, что касается борьбы с террором и защиты законных интересов Израиля, полноправного члена этой организации, - все это ставит нас перед необходимостью в одиночку противостоять угрозам со стороны Ирана, - говорит Либерман. - Так быть не должно. Если Иран получит ядерное оружие, Израиль будет первым, кто заплатит за это самую высокую цену. Однако иранские агрессоры на этом не остановятся, и тяжелую цену придется заплатить всему свободному миру. Запад должен остановить продвижение Ирана к обладанию атомной бомбой».

Либерман не останавливается ни на минуту. Он отправляется в Вашингтон, где на закрытых встречах с госсекретарем США Кондолизой Райс, советником президента США по национальной безопасности Стивеном Хэдли, директором Службы национальной разведки США Джоном Негропонте обсуждает вопросы, представляющие стратегический интерес для Израиля.

Авигдор Либерман, его мнение и его позиция становятся важным фактором международной политики. Его выступления на международных форумах вызывают большой интерес, их обсуждают, цитируют.    

 Авигдор Либерман – министр иностранных дел

 После выборов 2009 года Авигдор Либерман получает пост министра иностранных дел. Эта должность считается третьей по значимости в израильском правительстве после премьер-министра и министра обороны. Глава МИДа является постоянным членом «узкого» кабинета безопасности.

Речь, произнесенную Либерманом при вступлении в новую должность, известный американский журналист Даниэль Пайпс назвал «блестящим дебютом»: «Эта зажигательная речь длиной в 1100 слов возвестила всему миру: «Израиль вернулся!»

«Тот факт, что мы повторяем слово «мир» по двадцать раз на дню, мир не приблизит, - заявил Либерман. - Неужели кто-то думает, что наши уступки и постоянные заклинания приведут к чему-либо? Нет, это лишь приблизит войну. «Si vis pacem, para bellum» - хочешь мира - готовься к войне".

Авигдор Либерман не ограничился словами: буквально в первые дни работы на посту министра иностранных дел под его руководством началась разработка новой внешнеполитической доктрины Израиля, в основу которой была положена концепция многовекторности.

«В последние десятилетия израильский МИД превратился в «Министерство по делам палестинцев» или «Министерство мирного процесса», - отмечает Либерман. - Лидеры многих государств не скрывали своего раздражения тем, что в Иерусалиме о них вспоминали только тогда, когда требовалось их содействие в вопросах текущей ближневосточной политики. Неудивительно, что такой подход не приносил результатов».

Авигдор Либерман развернул дипломатическое наступление на направлениях, о которых прежде почти не вспоминали: Центральная и Восточная Европа, Латинская Америка, Азия и Африка. 

В сентябре 2009 Либерман стал первым после Голды Меир израильским министром иностранных дел, посетившим африканский континент. Он побывал в Нигерии, Эфиопии, Кении, Гане и Уганде, встретился с главами государств, подписал политические и экономические соглашения и дал старт ряду совместных проектов в различных сферах.

Через 5 лет, в 2014, состоялся еще один визит главы внешнеполитического ведомства Израиля в Африку. На этот раз в программе поездки были Руанда, Кот д’Ивуар и снова Гана, Эфиопия и Кения. Африканские страны охотно принимают помощь Израиля и, в свою очередь, оказывают нашей стране поддержку на международной арене.

Так, например, 30 декабря 2014 года, Руанда и Нигерия воздержались на голосовании по резолюции о признании независимого палестинского государства в Совете Безопасности ООН. Благодаря позиции этих стран, она была отклонена, так как не собрала кворума.

До прихода Авигдора Либермана в должность главы МИДа палестинцы обладали в ООН почти абсолютным влиянием, а их требования воспринимались как истина в последней инстанции. Взяв курс на провозглашение палестинской государственности, Абу Мазен был убежден, что поддержка мирового сообщества - у него в кармане. Однако на этот раз все было иначе: односторонняя политика ПА не нашла поддержки у «мирового правительства».  

Нельзя не отметить слаженную работу МИДа под руководством Авигдора Либермана по противодействию одностороннему провозглашению палестинского государства. По указанию министра иностранных дел во все посольства был разослан циркуляр, в котором были сформулированы основные доводы против этой инициативы палестинцев. Для ее принятия в ООН, говорится в документе, необходимо, чтобы государство-соискатель являлось суверенным де факто. Согласно конвенции, принятой в 1933 году в Монтевидео, государство, претендующее на международное признание, должно обладать четырьмя признаками: постоянным населением, определенной территорией, эффективным правительством и способностью вступать в отношения с другими странами. Общеизвестно, что правительство Махмуда Аббаса не контролирует сектор Газа, находящийся под властью ХАМАСа. В циркуляре также отмечается, что государство, претендующее на членство в ООН, должно признавать международные законы, соблюдать права человека и стремиться к миру. Всем этим требованиям гипотетическое палестинское государство не отвечает.

Израильские дипломаты в зарубежных представительствах и лично Авигдор Либерман провели десятки встреч с высшими руководителями многих стран, разъясняя позицию Израиля по этому вопросу. Восточная и Западная Европа, Центральная Азия, Россия, Украина, Азербайджан, страны Балтии, Африка, Латинская Америка, США, Великобритания, Индия, Китай, Япония - такова география зарубежных визитов Авигдора Либермана.

В результате этой кропотливой работы вопрос о палестинском суверенитете и членстве в ООН был снят с повестки дня. 

До Либермана израильская дипломатия направляла основные усилия на решение палестино-израильского конфликта. Новый министр изменил сложившиеся стереотипы, сосредоточив внимание на помощи развивающимся странам в решении таких проблем, как борьба с голодом и нехваткой пресной воды, внедрение современных медицинских и сельскохозяйственных технологий. Израилю есть, что предложить миру, и мир проявил необычайную заинтересованность в израильском опыте. 

Кардинально изменив подход, ориентируясь на национальные интересы, возможности и предпочтения партнеров по переговорам, Авигдор Либерман заключил десятки взаимовыгодных соглашений о сотрудничестве в различных сферах.

Благодаря интенсивной работе израильской дипломатии, Израиль был принят в такие авторитетные международные структуры, как Организация экономического сотрудничества и развития (OECD) и Европейский Совет по ядерным исследованиям (CERN), а также - в качестве наблюдателя - в международную организацию Тихоокеанский альянс (Pacific Alliance).

Участие Израиля в крупных международных организациях, развитие научного и экономического сотрудничества в различных сферах с новыми партнерами позволило расширить рынки сбыта, привело к значительному увеличению экспорта и, в конечном итоге, к укреплению экономики страны и созданию новых рабочих мест.

Знаковым событием стало выступление министра иностранных дел Авигдора Либермана на 65-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 28 сентября 2010 года. Впервые за много лет с трибуны этой организации прозвучала правда о палестино-израильском конфликте: «Мы готовы к честному решению этой проблемы при   посредничестве мирового сообщества. В то же время мы не готовы поступиться интересами национальной безопасности Государства Израиль», - заявил Либерман с трибуны ООН.

Еще одним примером растущего влияния Либермана на мировую политику стал Форум Сабана – популярной площадкой для неформального диалога и обмена мнениями между ведущими американскими и израильскими политиками по всему спектру ближневосточных проблем. 30 ноября 2012 года в Вашингтоне начал свою работу IХ конференция Форума. Для участия в нем в американскую столицу ежегодно съезжаются крупнейшие аналитики, экономисты и журналисты.

Тема IХ Форума Сабана – «Американо-израильские отношения в меняющемся мире» (U.S.-Israeli Relations in a Changing Environment). Центральным выступлением конференции стала речь вице-премьера и министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана.

Обычно Форум Сабана - мероприятие закрытое, но ввиду особой важности и актуальности темы, организаторы решили представить видеозапись выступления Авигдора Либермана широкой общественности и выложили ее в интернет.

Глава израильской дипломатии говорил о структурной слабости мирового сообщества, о его лицемерии и двойных стандартах. Либерман развенчивал мифы и иллюзии, связанные с непониманием реальной ситуации в ближневосточном регионе, приводил факты и неопровержимые аргументы.

Ведущие американские политики, конгрессмены, сенаторы, эксперты, специалисты по Ближнему Востоку и влиятельные общественные деятели слушали Либермана с огромным интересом.

В каденцию Либермана в МИДе по его инициативе были открыты новые дипломатические представительства Израиля в следующих странах: посольства в Новой Зеландии, Парагвае, Туркменистане, Гане, Албании и Литве;консульства в Гуанчжоу (Китай), Санкт-Петербурге (Россия), Сан-Паулу (Бразилия), Мюнхене (Германия) и Бангалоре (Индия).

Но, возможно, главным достижением Авигдора Либермана на посту министра иностранных дел является то, что с его приходом в МИД израильские дипломаты, по выражению одного из высокопоставленных сотрудников внешнеполитического ведомства, «встали с колен». Антиизраильские резолюции Совета по правам человека ООН, принятие несуществующего палестинского государства в ЮНЕСКО - за всеми этими и другими событиями следовала мгновенная жесткая реакция Либермана.

Еще будучи генеральным директором Министерства главы правительства, в одном из интервью Либерман сказал: «Во внешней политике мы, прежде всего, должны научиться отстаивать наше национальное достоинство».

В ходе военной операции «Несокрушимая скала» Авигдор Либерман мобилизовал весь израильский дипломатический корпус для разъяснительной работы за рубежом. В течение пятидесяти одного дня израильский МИД эффективно обеспечивал армии политическое «прикрытие»: за все это время в Совбезе ООН не была принята ни одна антиизраильская резолюция.

И в период «Несокрушимой скалы», и до нее, и после Либерман настаивал на нанесении мощного удара по ХАМАСу, с тем чтобы навсегда отбить у террористов охоту нападать на Израиль. Чтобы эта, третья по счету, военная операция в Газе стала последней.

В ходе «Несокрушимой скалы» премьер-министр, заручившись согласием членов «узкого кабинета», неоднократно заключал с ХАМАСом соглашение о перемирии, которое террористы тут же нарушали. В конечном итоге, даже несмотря на то, что главная цель операции так и не была достигнута, большинством голосов кабинет принял решение согласиться на прекращение огня. Либерман голосовал «против».

 Авигдор Либерман – министр обороны

 Накануне выборов 2015 года газета «Гаарец» опубликовала статью политического обозревателя Амира Орена. «Самое ужасное, что может случиться, - писал Орен, - это Либерман в должности министра обороны. Заняв эту должность, он будет знать все военные секреты, сможет назначать начальника Генштаба и главу военной разведки. Юноша, репатриировавшийся в Израиль из коммунистического Советского Союза, где всем верховодили партия и гебисты, неуклонно поднимается по ступеням израильской политической лестницы и сегодня находится в одном шаге от второй по значимости должности в еврейском государстве, откуда до поста премьер-министра - всего один шаг».

Через несколько дней «газета для думающих людей» была вынуждена опубликовать ответ Авигдора Либермана на статью Амира Орена. «Я добился этой публикации, чтобы развенчать очередные мифы, которые, к сожалению, еще живы в определенных кругах израильского общества, - писал лидер НДИ. - Я бы проигнорировал подобную статью, будь она написана рядовым гражданином, обиженным на «русскую» алию за то, что он остался без работы, или представителем скандальной расистской партии, созданной накануне выборов. Однако тот факт, что ее опубликовал один из ведущих обозревателей «самой просвещенной и прогрессивной» газеты, не мог оставить меня безучастным.  

По версии Орена, посты в таких важных ведомствах, как Министерство обороны, могут занимать только «чистокровные израильтяне» в третьем поколении, причем с обеих сторон. А вот репатриантов из бывшего СССР к ним нельзя подпускать и на пушечный выстрел.

Он, видимо, полагает, что такой политик, как я, способен заслужить доверие истеблишмента лишь после того, как распластается на могиле Арафата или поклонится в ноги Абу Мазену. Все остальные «русские» априори подозреваются в работе на КГБ, а потому не вправе работать в госструктурах.

Такой подход можно назвать расистским. Ведь что такое расизм? Это когда всё действия человека рассматриваются сквозь призму его происхождения, в нашем случае - страны исхода».

Те, кто не хотел видеть Либермана гендиректором Министерства главы правительства, увидели его во главе МИДа. Те, кто шесть лет не мог примириться с тем, что он возглавляет Министерство иностранных дел, увидели его на посту министра обороны.

 31 мая 2016 года Авигдор Либерман заступил на пост главы оборонного ведомства Государства Израиль. Почетный караул из генералов, знамена всех родов войск ЦАХАЛа, военный оркестр, красная ковровая дорожка... Но торжества быстро закончились и началась серьезная, кропотливая работа.

Встретили Либермана, мягко сказать, настороженно. Никогда ещё армейское командование не получало себе в начальники человека более загадочного. В Генштабе ломали голову, как вести себя с этим «русским», и что теперь будет.

Сюрприз, преподнесенный новым министром, был абсолютно неожиданным. Прекрасно зная, что о нем думают, Либерман, хорошо подготовился к первой встрече с генералитетом. Высшее военное руководство с удивлением слушало Либермана, говорившего с ними откровенно, вдумчиво и с должным уважением. «Мне выпала огромная честь служить моей стране на посту министра обороны, - сказал Либерман. – Я буду работать день и ночь, чтобы детально изучить все аспекты деятельности министерства».

Это была отнюдь не фигура речи. Либерман действительно работал дни и ночи напролет. Он попросил своих помощников поставить в смежной с его кабинетом комнате отдыха кровать, чтобы по ночам иметь возможность немного вздремнуть, не тратя драгоценное время на поездки домой.

Уже первая неделя в должности стала определяющей, задав тон на последующие два с половиной года. Либерман задался целью обеспечить армейскому командованию нормальные условия работы. Пообещав это при вступлении в должность, он держал слово в течение всей своей каденции.

В первые полгода работы в Минобороны, помимо интенсивного погружения в специфику ведомства, Либерман также провел огромное количество встреч с бывшими начальниками Генштаба, генералами запаса и высокопоставленными сотрудниками спецслужб.

Едва вступив в должность, Либерман распорядился предоставить ему все разработанные ведомством оперативные планы на случай любых нештатных ситуаций. Он перелопатил все, вникая в мельчайшие детали.

Одним из главных выводов, сделанных в результате ознакомления с материалом, стало осознание необходимости немедленной полномасштабной реформы сухопутных войск: по сравнению с разведкой, ВВС и ВМФ, они безнадежно отстали в своем развитии, полагал Либерман.

Вторым важнейшим направлением работы стало создание ракетных воййк. В последние годы иностранная пресса часто приписывала израильским ВВС атаки различных объектов в Сирии. Подобные операции не только сложны со всех точек зрения, но и весьма дорогостоящи. Нередко возникает необходимость спасать летчиков как в ходе, так и по завершении рейда. 

По мнению Либермана, наличие у Израиля современных ракетных технологий позволяло в корне изменить подход: «Мы продаем наши разработки многим странам. Почему бы нам самим ими не воспользоваться? Цели, которые ВВС поражают под покровом ночи в районе Дамаска, могут не менее успешно уничтожаться ракетами.  Какой смысл проводить сложные, опасные и крайне дорогостоящие операции, рискуя при этом жизнями летчиков?». 

В январе 2018 года министр обороны Авигдор Либерман утвердил программу создания нового рода войск – ракетных. Цель –предоставить нашей армии возможность наносить удары ракетами класса «земля-земля» в радиусе нескольких сот километров, в глубоком тылу противника.

На начальном этапе реализации проекта министр распорядился выделить полмиллиарда шекелей на закупку оборудования. Было решено, что в течение нескольких лет ЦАХАЛ получит в свое распоряжение большой ракетный арсенал, который поможет «разгрузить» ВВС и позволит выполнять более сложные задачи. 

Необходимо отметить, что в этом деле Либерману пришлось преодолеть упорное сопротивление высшего командования ВВС, годами твердившего, что создание ракетных войск – затея слишком дорогостоящая, а наши летчики и без ракет способны справиться с задачами любой сложности.

Оборонное ведомство - одно из наиболее консервативных и неподатливых в управлении. Обладая самым крупным бюджетом, оно отвечает за жизнь и безопасность всех граждан страны. Так что тот факт, что всего через полтора года после вступления в должность Либерман смог определить ключевой вектор перспективного развития военной машины и запустить его реализацию, говорит о том, насколько важен взгляд человека «со стороны».  

Еще одной важнейшей инициативой нового министра стало указание начать разработку системы лазерного перехвата ракет. На осуществление этой задачи были выделены значительные средства. За два с половиной года работы над проектом специалистам удалось добиться заметного прогресса. В ближайшие несколько лет на вооружение ЦАХАЛа поступит новейшая лазерная система противоракетной обороны. И хотя Либерман ушел в отставку, реализация проекта идет полным ходом.

Под руководством главы НДИ был разработан и план противодействия попыткам Ирана создать в Сирии плацдарм для нападения на нашу страну. В скором времени израильские ВВС уничтожили иранские военные базы, склады с оружием и боеприпасами, а также нанесли авиаудары по десяткам иранских объектов на сирийской территории.

Программу «ЦАХАЛ-2030» - проект подготовки Армии обороны Израиля к следующему десятилетию – Либерман взял под свой личный контроль. Речь о замене устаревших моделей бронетранспортеров и приобретении новых артиллерийских систем. Помимо этого, запланирована установка систем активной защиты на бронетранспортерах и других видах боевой техники.

Несмотря на колоссальное количество времени, потраченное Либерманом на техническое переоснащение армии и запуск новых проектов, главное внимание, выражаясь суконным языком советской журналистики, он уделял «человеческому фактору».   Министру было важно, чтобы солдаты были накормлены, обуты-одеты и хорошо экипированы, а на армейских базах работали кондиционеры.  

Начальство танковой базы «Шизафон» надолго запомнит день, когда Либерман, получив жалобы на кошмарные условия, в которых вынуждены жить и учиться танкисты, вместе с главным контролером ЦАХАЛа нагрянул туда с внезапной проверкой. Министр был потрясен увиденным: не во всех помещениях 

было электричество, при жаре в 44 градуса не работали не только кондиционеры, но даже вентиляторы, ребята спали на земле, а в столовой ползали тараканы. Либерман устроил командирам такой разнос, что в следующий его визит на «Шизафон» некоторое время спустя базу было не узнать.   

По указанию главы оборонного ведомства начались модернизация инфраструктуры на главном полигоне ЦАХАЛа «Цеэлим», реконструкция и благоустройство учебных баз бригад «Гивати», «Нахаль» и «Кфир».

Начальник Генштаба как-то спросил министра, откуда он так хорошо осведомлен обо всем, что происходит в армии, о том, как живут солдаты и офицеры, какие у них проблемы. В ответ Либерман подвел его к аэрофотоснимку поселения Нокдим, где находится его дом. Эта фотография всегда висит в его рабочем кабинете рядом с картой мира.

«У нас в поселке все служат: есть и срочники, и контрактники, и резервисты. Представлены все рода войск, все подразделения. И все всё мне рассказывают».

Либерман настоял на том, чтобы демобилизованным солдатам, не использовавшим полностью свой денежный депозит («пикадон»), были выплачены их деньги. Общая сумма выплат составила десятки миллионов шекелей.

Особое внимание – солдатам-одиночкам, и не только во время срочной службы, но и после демобилизации. Распоряжением Либермана в течение первого года после демобилизации им предоставляется либо денежное пособие на съем жилья в размере до тысячи шекелей в месяц, либо бесплатное проживание в Домах солдата по всей стране.

За период пребывания Авигдора Либермана в должности главы Минобороны экспорт израильской военной продукции побил все рекорды и по итогам 2018 года составил более 9 миллиардов долларов. Военные заказы обеспечивают работой около 85 тысяч граждан в центре страны и на периферии.

«Государство не жалеет средств для финансирования научных исследований и инновационных разработок в оборонной промышленности и получает от этого колоссальную отдачу, - говорит Либерман. - Это и сохранение качественного превосходства ЦАХАЛа, и многомиллиардный экспорт».

Можно долго перечислять его достижения всего за два с половиной года работы в Минобороны. Не исключено, что о некоторых из них наше поколение никогда не узнает.

Кстати, предсказание Амира Орена из «Гаарец» сбылось, и именно Либерман назначил двадцать второго начальника Генштаба ЦАХАЛа. Да ещё какого!

Эту должность занял генерал-майор Авив Кохави. Его послужной список впечатляет, а потому назначение этого решительного, умного и творчески мыслящего человека на пост солдата номер 1 прошло на ура.

«После трех месяцев тщательного отбора, интервью с кандидатами, бесед и консультаций, в том числе с бывшими премьер-министрами, министрами обороны, начальниками Генштаба и высшими офицерами запаса, я пришел к выводу, что нынешний заместитель начгенштаба генерал-майор Авив Кохави является оптимальным кандидатом на пост командующего Армией обороны Израиля, - заявил Авигдор Либерман. - Кохави опытен, обладает выдающимися лидерскими качествами, он смел и умеет нестандартно мыслить».

Следует отметить, что процесс назначения Авива Кохави прошел на редкость спокойно: без дрязг, громких заявлений и судебных разбирательств. И в этом тоже огромная заслуга Либермана.

Весной прошлого года на границе с сектором Газа начались организованные ХАМАСом беспорядки -  т.н. «марши возвращения». Как и в ходе операции «Несокрушимая скала», на всех заседаниях военно-политического кабинета Авигдор Либерман настаивал на разрушении инфраструктуры ХАМАСа в Газе. Но по итогам голосовании он раз за разом оставался в гордом одиночестве.

«В борьбе с ХАМАСом мы использовали весь имеющийся в нашем распоряжении арсенал средств. Сейчас у нас нет выбора: мы просто обязаны нанести ему мощнейший удар», - убеждал министр обороны своих коллег по кабинету, но все напрасно.

Либерман категорически возражал против доставки в Газу оплаченного Катаром горючего и вынужден был дать добро на открытие пограничного КПП только по письменному предписанию премьера. Он сопротивлялся как мог, но два решения военно-политического кабинета - разрешить представителям Катара ввезти в Газу 15 миллионов долларов для передачи главарям ХАМАСа после того, как террористы обрушили на юг Израиля более 500 ракет, а в довершение всего еще и согласиться на прекращение огня - сделали для него невозможным дальнейшее пребывание в правительстве. 14 ноября 2018 года Авигдор Либерман созвал в Кнессете пресс-конференцию и объявил о своей отставке.

Либерман остался верен себе и своим принципам.

В начале ХХ века Зеэв Жаботинский сформулировал этический кодекс ревизионистов – «хадар бейтари». Глава НДИ называет его кодексом рыцарской чести и следует ему постоянно.

«На протяжении 20 политической деятельности я никогда не цеплялся за должности, всегда руководствовался принципами и желанием принести максимальную пользу своей стране, - подчеркнул Либерман на пресс-конференции. - Последующие события не раз доказывали мою правоту. Тот, кто рассчитывает на примирение с ХАМАСом, совершает огромную ошибку, ибо это означает капитуляцию перед террором и наивную попытку купить краткосрочное затишье ценой гигантского ущерба нашей безопасности».

«От всего сердца благодарю солдат и командиров, военных моряков и лётчиков, представителей всех родов войск, защищающих нашу страну! Для меня было большой честью работать с вами!», - написал Либерман на прощание на своей странице в сети Фейсбук.

Он получил сотни писем, сообщений, телефонных звонков от людей, выражавших ему свою поддержку. Особенно тронули слова Илана Саги, отца сержанта Эреза Саги, погибшего в бою с террористами у кибуца Нахаль-Оз в ходе операции «Несокрушимая скала»: «Г-н Либерман, я ценю Вас за неравнодушное отношение к родителям солдат, погибших от рук террористов, за Вашу любовь к ЦАХАЛу и солдатам, за веру в правоту своего пути. Отдаю Вам честь за мужество и самопожертвование!»

«Бывают в жизни моменты, дающие силы продолжать борьбу за то, во что веришь. И это – один из них», - ответил Авигдор Либерман на слова Илана Саги.

Он никогда не успокаивается на достигнутом, ибо четко осознает: работы - непочатый край!

«Ближайшие выборы станут определяющими для нашей страны в значительно большей степени, чем все предшествующие, - говорит Либерман. – У нас больше нет времени ждать - необходимо действовать!»